Трясешься - не трясешься - один хрен. Нервы у тебя сдают и это видно.
Только вслух Мао ничего не сказал, решив списать все на свою иногда излишнюю грозность в отношении оценки пения парнишки. Но совесть точно не мучила - результаты оно свои давало и никто, ни Рики, ни окружающие, ни сам китаец не мог отрицать этого. Мальчишка за последние годы стал петь гораздо лучше, особенно если учесть, что первоначально Широ относил его к огромной прослойке посредственностей, лезущих на сцену в поисках денег и славы. Что ж, ошибался и рад этому.
Закурить, определенно нервно, дожидаясь пока на сцене и за ней стихнет весь лишний шум и шорох, и он наконец-то услышит то, о чем уже давно мог только мечтать, помалкивая при этом. А все потому, что китаец отлично знал, что если бы он попросил Рейджи сыграть, то тот согласился бы только при условии, что Мао будет петь. А он не мог. Ну не мог и все!
Волнение внутри нарастало, и мужчина сам никак не мог смириться с тем, что внутренне трясется как мальчишка от смеси нетерпения, возбуждения и чего-то еще. Чего-то горько сладкого, почти оставляющего реальный привкус на губах, словно смешиваясь духами Широ, всеми не пролитыми слезами и счастьем.
Рики вдруг заговорил. Заговорил о том, что не имело совершенно никакого смысла и казалось полнейшим бредом. Пока еще бредом.
Совершенно незнакомая мелодия до боли знакомой гитары заставила вздрогнуть и замереть. Музыка окутывала. Не было сил и желания двигаться. Невозможно было дышать. Он сливался с тем, что слышал. Растворялся в звуке, отдаваясь воспоминаниям, мыслям и вновь возрождающимся мечтам. Все это было для него. Частью его.
Но!
Голос мальчишки, чистый и звонкий, не совсем тот, что предназначался для этих строк. Стоп! Какого...
Мао не верил своим ушам.
Первым желанием было швырнуть стаканом, а еще лучше бутылкой, в мальчишку, рискнувшего не просто без разрешения взять записи китайца - а я-то думал, куда они делись... - так он еще посмел их петь! Но... но раз уж он это пел, а Рейджи играл, то и тот был соучастником.
Тепло. Как же тепло, черт возьми! Он только и мог, что выдохнуть, слушая, жадно, нетерпеливо, желая получить все больше и больше. Да, где-то в глубине души было очень и очень грустно из-за того, что поет не он, но... Но все же было настолько головокружительно слышать, что твои тексты поет тот, в кого ты вложил почти всего певца, что был в себе, а играет для него тот, кто играл когда-то для самого Мао.
Он готов был простить им уже все и вся. Но не тут-то было. То есть он просто не успел.
Новый перебор. Новая мелодия. Та, что хранила столько памяти, чувств и мечтаний, что переполняла любые чаши. Новый звук и... Новые инструменты...
Какие же они новые?! Он их знал. Знал тех, кто на них играл. Знал так хорошо, что отличит эти звуки в любой толпе. Пусть их будут тысячи, но Широ безошибочно определит ту троицу, что всегда были рядом. За спиной. Словно крылья.
В горлу подступил комок, а от грозного китайца, живущего по принципу "сначала - бить морду, задавать вопросы - потом", не осталось и следа. Влажно. Глазам слишком влажно. Но это неважно, ведь правда? Они все свои. Они его и не таким видели. Они поймут.
Шаги и шорох. Тихий, осторожный и такой манящий. Бэйлун слишком долго был рядом с Рейджи слепым, он просто слишком долго быть рядом, чтобы не понимать и не представлять себе болезненно отчетливо то, что значит этот звук.
Рики не будет петь. Это не его песня и он это знает.
Хотелось бы сопротивляться, но нет сил. Широ уже не сможет отказать. Сволочи...
Взять руку и в одно движение подняться на сцену. Это его мир, его жизнь, его песня...
- It's late at night, and I can't sleep
Missing you just runs too deep
Oh I can't breathe, thinking of your smile
Every kiss I can't forget
This aching heart ain't broken yet
Oh God, I wish I could make you see
'Cause I know this flame isn't dying
So nothing can stop me from trying
Baby you know that maybe it's time for miracles
'Cause I ain't giving up on love
You know that maybe it's time for miracles
'Cause I ain't giving up on love
No, I ain't giving up on us...*
Голос уже не тот, совсем не тот, но... Но и этот еще не так уж и плох. Сейчас было совершенно наплевать на то, что будет со связками потом и что если он будет продолжать в том же духе, не сдерживая себя и позволяя голосу взлетать, то он в ближайшие дни вообще не сможет разговаривать, а врач проест ему все мозги. Как говориться, хрен с ним.
Это его песня. Его сцена. Его жизнь. Его... все его. Даже та горстка поклонников, что каким-то образом оказалась сегодня в баре, шокированная сначала таким голосом, но начинающая впадать в привычную эйфорию. Вот оно.
Это и есть жизнь. Он, Рей и музыка. И еще трое за спиной. Они снова вместе и ничто уже не сможет его остановить. Не сегодня.
- I just want to be with you
'Cause living is so hard to do
When all I know is trapped inside your eyes
The future I cannot forget
This aching heart ain't broken yet
Oh God I wish I could make you see
'Cause I know this flame isn't dying
So nothing can stop me from trying
Baby you know that maybe it's time for miracles
'Cause I ain't giving up on love
You know that maybe it's time for miracles
'Cause I ain't giving up on love
Baby can you feel it coming?
You know I can hear it, hear every soul
Baby, when you feel me feeling you
You know it's time
Baby you know that maybe it's time for miracles
'Cause I ain't giving up on love
You know that maybe it's time for miracles
'Cause I ain't giving up on love
No, I ain't giving up
No, I ain't giving up on us...*
Голос стих, а в воздухе повисла тишина настолько густая, что дыхание увязало в ней.
Все его...
__________
*Adam Lambert, "Time For Miracles"